Гуленко Илья Андреевич родился 3 августа 1924 года в д. Денисовке Каргатского района Новосибирской области в семье рабочего. Успешно окончил Яшкинскую среднюю школу № 1. В сентябре 1942 года Яшкинский РВК призвал его в армию. В том же году окончил полковую школу.

С марта 1943 года - наводчик орудия 846-го артиллерийского полка 277-й стрелковой дивизии (5-я армия, 3-й Белорусский фронт) на фронте. 21 августа 1944 года на реке Шешупе, в районе деревни Тарпуце (Шакяйский район Литовской ССР), в составе седьмой батареи участвовал в отражении контратаки пехоты и танков противника. Противник начал артобстрел точно в полдень, и одновременно 40 танков, 27 бронетранспортеров и полк мотопехоты пошли в атаку. Они шли на батарею вразброс набольшой скорости. В этом бою расчет сержанта И.А. Гуленко проявил умение, находчивость, мужество, отвагу: прицельным огнем он отсек мотопехоту и точно посланными снарядами подбил четыре танка. Когда орудие вышло из строя, огневой взвод под командованием сержанта И.А. Гуленко гранатами и огнем стрелкового оружия отбивал атаки. Артиллеристы сумели удержать занятые позиции. 24 марта 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Илье Андреевичу Гуленко было присвоено звание Героя Советского Союза. Об этом периоде своей жизни Илья Андреевич оставил потомкам воспоминания: «Шел второй год войны. Я и два моих товарища – Николай Креков и Александр Карманов, решили вступить в ряды Красной Армии добровольцами. Конечно, об этом ни слова не говорили родителям, знали, что дома будут слезы. Когда райвоенкомат удовлетворил наши просьбы, нас направили в Сретенское пехотное училище Читинской области, где мы проучились три месяца. Не успев окончить военное училище, я получил звание сержанта и выехал на фронт. Было мне 18 лет. Вместе со мной был Николай Креков. Поскольку в училище я хорошо познакомился со всеми видами орудий, меня зачислили в 46-й артиллерийский полк 277-й Краснознаменной Рославльской дивизии 3-го Белорусского фронта. До конца своего пребывания на фронте (до 21 августа 1944 года) был командиром 76-миллиметрового орудия. Так от г. Малоярославца Московской (ныне Калужской) области до границы Литвы с Восточной Пруссией пролег мой боевой путь. Последний бой для меня начался 21 августа 1944 года. К вечеру того дня наши войска подошли к границе Литвы и Восточной Пруссии в районе рощи Торпучай. Путь войскам преградил противотанковый ров шириной около десяти метров, глубиной – около трех, заполненный жидкой грязью. Приказ: возвести переправу. Воздушная разведка доложила, что за склоном шоссейной дороги, метрах в шестистах вправо от рощи, большое скопление немецких танков. Поздно вечером меня и командира второго орудия старшего сержанта Михаила Калинина вызвал к себе командир батареи и поставил задачу: с помощью артиллеристов нашей батареи и пехотинцев переправиться на противоположную сторону рва и занять боевые позиции в роще Торпучай. В случае появления танков или пехоты противника не пропустить их через шоссейку и не дать возможности помешать саперам навести переправу через противотанковый ров. Задача была ясна. Со взводом пехоты и артиллеристами мы настелили на жидкую грязь набитые соломой мешки, пустые ящики из-под снарядов, доски и все это накрыли плащ-палатками. По такому вот подобию переправы, зыбко качавшемуся под нашими ногами, мы все-таки сумели перетащить артиллерийские орудия, снаряды, личное оружие и ручные гранаты. Что касается рощи, то от нее осталось только название. Там же находился глинобитный сарай. Впереди него метрах в семистах стояла густая неубранная рожь. Чтобы держать под прицелом поле ржи, левую сторону и небольшой участок шоссейной дороги, я со своим орудийным расчетом занял огневую позицию с левой стороны сарая. Расчет М. Калинина расположился с правой стороны ржаного поля. Стояла теплая, тихая осенняя ночь. Издалека слабо доносилась орудийная и пулеметная стрельба. Но мы знали, что такое затишье бывает перед бурей. И она действительно вскоре разыгралась, да такая, что лучше и не вспоминать. По нашим войскам, находившимся по ту сторону рва, фашисты открыли ураганный артиллерийско-минометный огонь, плотно накрывший и нас самих. Вскоре рванул снаряд в месте расположения расчета М. Калинина. Когда артиллерийская и минометная канонада немного поутихла, мы пошли посмотреть, что там произошло, и ахнули от увиденного: на том месте, где стояла пушка, зияла глубокая воронка. Искореженное и перевернутое орудие валялось в стороне. Весь расчет погиб. Тела наших боевых товарищей были разбросаны в разные стороны. Никого невозможно было опознать. Спазмы сдавили горло. Их останки мы стали собирать в плащ-палатки. И в это время послышался гул моторов. Все бросились к орудию, развернули его в сторону шоссе. Тут же показался немецкий танк. Я взял его на прицел, выстрелил. Танк застыл на месте. Это была первая месть за погибших товарищей. Гитлеровцы поняли, что шоссейная дорога обстреливается, и вновь открыли ураганный артиллерийско-минометный огонь. Они держали нас под огнем весь день. К вечеру танки пошли вновь. Но мы были начеку. Прикрываясь подбитым танком, на шоссе выполз другой танк. Но его водитель-механик не рассчитал и подставил незащищенный левый борт. Я взял его на прицел и ждал, что фашист будет делать дальше. Вскоре люк танка открылся, из него показался танкист. Осмотревшись вокруг и необнаружив ничего подозрительного, он вылез из танка, вслед за ним – второй, третий. Они волокли за собой трос, чтобы стащить с дороги мешавший им подбитый танк. Когда они его подцепили и взобрались в свой танк обратно, я выстрелил. Второй танк разделил участь первого. На следующее утро мы заметили, что посредине ржаного поля пригибаются колосья – это пробирался враг. Собрали все стрелковое оружие и ручные гранаты. Нас было четверо, а сколько будет фашистов, мы не знали. Когда до переднего ряда гитлеровцев осталось метров двести, скомандовал: «Огонь!» Все вышедшие из ржи вражеские солдаты не вернулись. Четыре раза за этот день противник ходил в атаку. Нас осталось двое, всего только двое, но мы удерживали занятую позицию. Вечером вражеский танк пересек шоссе и врезался в рожь. В любую минуту могли появиться другие танки, немецкая пехота. Мы развернули орудие, я приспособился к прицелу, но прицельный прибор вышел из строя. Открыл затвор и при помощи механизма поворота стал искать крючок. Что было потом, не помню. После сильной контузии очнулся на семнадцатые сутки в медсанбате. Вот за этот бой мне было присвоено звание Героя Советского Союза 24 марта 1945 года». И. А. Гуленко награжден орденами Ленина, Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями. В 1945 году Илья Андреевич был демобилизован, жил и работал в городе Куйбышеве.