Боевой путь ветерана От Смоленщины до Берлина Ветераны Великой Отечественной…Великая армия… Но эта мощь складывается из судеб людей. И каждая отдельная история личности интересна и важна. Мы часто слышим фразу: «Война вошла в каждый дом». Голодом, горем, похоронкой. А мой дедушка - один из немногих, кто прошел, выстоял и вернулся живым. Он и сейчас для меня лучший советчик и друг, всегда поможет и поддержит. Я хочу рассказать о своем дедушке – Таницком Владимире Владимировиче. Родился 8 июня 1924 года на Украине, в деревне Каменка Славутского района Хмельницкой области. Отец его был военным пограничником. Мама занималась домашним хозяйством. Затем отца перевели в Белоруссию, и вся семья переехала за ним. На войну призывался из села Вишневка Кокчетавской области Чкаловского района Казахстана. Мамы уже не было (умерла), жили с сестренкой Марусей в землянке- времянке, отапливались камышом и углем. 17 января 1943 года семерых ребят, среди которых был и 19-летний Володя, из поселка привезли в Красноармейский военкомат. Было тяжело, так как морозы стояли 40-градусные. Через сутки всех новобранцев погрузили в вагоны, отправили в Петропавловск, затем в Челябинск, где были расформированы комиссией, кого куда. Так как Владимир работал в селе в тракторной бригаде, его направили в 5-й артиллерийский полк 33-й армии, где новобранец освоил новую для себя профессию – наводчик противотанкового орудия. Месяц занятий: как вести бой, какие орудия, тренировки на панораме, как по танкам стрелять, блиндажам и многое другое, - и на фронт. Первый бой Таницкий В.В. принял под станцией Починок Смоленской области. «Помню хорошо, - говорит он, - мы толком окопаться не успели, как фашисты разнесли весь наш укрепрайон. Под шквальным минометным огнем необходимо было удержать стратегическую высоту. Наша противотанковая батарея отразила две атаки танков противника, несколько машин удалось подбить. Было ли страшно? Еще как! Не выдержав нашего натиска, немцы стали спешно отступать. Следуя за ними, вышли к полустанку, где стоял закрытый эшелон, недавно еще охраняемый немцами. Паровоз дымит, машинист сбежал. Стали открывать засовы, а все вагоны забиты женщинами и детьми, которые сидели только на соломе. Их гнали в Германию. Сердце сжималось». Ветеран несколько секунд молчал, глядя в никуда и снова переживая те страшные моменты жизни. Затем продолжил свои воспоминания: «Далее гнали фашистов на Смоленск, где-то остановка, опять вперед. Освободили Оршу, Могилев. Далее Минск, Брест, Польша». Весной 1943 года Владимир Владимирович был зачислен в 1-ю Польскую пехотную дивизию имени Тадеуша Костюшко. В октябре того же года эта дивизия совместно с 290-й и 42-й дивизиями Советской армии вступила в бой под поселком Ленино Могилевской области Белоруссии. Сражение продолжалось двое суток, дивизия выполнила боевое задание, за что многие получили ордена и медали. Таницкий В.В. был награжден орденом Славы III степени. Впоследствии с боями прошел по территории Польши до Берлина. Дважды был ранен, контужен, но после госпиталя снова возвращался в строй. Первое ранение под лопатку получил во время боев за Люблин, осколок до сих пор дает о себе знать. «Очень красивый город, - вспоминает Владимир Владимирович. – Вели огонь в переулке. Я – наводчик, вижу немецкий танк стреляет, снаряд упал рядом с орудием. Почувствовал, что щиплет левую лопатку, а заряжающий, узбек по национальности, ранен в ногу. Санитарка, девочка 18-ти лет, распорола мне гимнастерку, увидела торчащий осколок, а вытащить боится. Командир орудия ей помог, но часть осталась. В Люблине две недели в медсанбате пролечился и на фронт». Второе ранение в ногу получил под Варшавой. Через две недели настоял на выписке из госпиталя, догнал свою часть и 17 января 1945 года участвовал в освобождении столицы Польши. «Фашисты взорвали мост, - продолжает рассказ фронтовик. – Мы подцепили орудие к двум лошадям и по льду переправлялись. Метров за 10 до берега провалились, еле вытянули и лошадей, и орудия, и сразу команда: «Огонь! Огонь! Огонь!». После окончания боя, когда город был взят, смогли зайти в какое-то здание, отжать одежду и подсушиться. Вся Варшава лежала в руинах, целых зданий не осталось совсем. Но в честь освобождения состоялся парад, на трибуне маршал Жуков, он всех поздравлял». На праздничном кителе фронтовика красуются сегодня пять польских наград, включая медаль «За освобождение Варшавы». Долго шел сержант Таницкий по польской земле, немало потерял боевых товарищей. Сам 12 февраля в городе Быдгощ получил контузию. Был заряжающим, наводчиком, командиром орудия противотанковой батареи. Думал: «Вот победим, пойдем дорогами войны домой, вспомним обо всех, обо всем, рассмотрим не спеша все достопримечательности…». Не получилось. А далее – на Германию. «Чисто, песок, дождик сеет, лошадей заменили машины – легче стало, - говорит ветеран. – От своих оторвались, въезжаем в населенный пункт, никто не останавливает, в домах свет горит. Проехали около километра – лесок. Командир батареи посылает разведку, назначает троих, меня в том числе. Заглянули во второй дом, забор высокий, плохо видно, но от крыльца до окна ходит часовой. Зашли с огорода, чтобы убрать часового. Накинули ему на голову мою плащ-палатку. А во дворе машина с кузовом. Решили зайти в дом. Двери приоткрыты, свечка на столе и закуска, а на диване фашист спит, а в другой комнате – офицер на кровати. Забрали мундиры, пистолеты. Немцы пьяные, их раскачали. Офицер сильный, рослый, кричит: «Рус, рус». Потом утих. Одели ему брюки, сапоги. Сдали «языка» командиру, который вынес благодарность, так как были получены ценные сведения. Потом – по машинам, и поехали дальше. Переправа через Одер. Немцы взорвали мост, но наши инженеры отстроили понтонный. Далее бой за город Штифель, до Берлина 80 километров». Самыми яркими впечатлениями военной биографии ветерана стали тяжелые бои за взятие Берлина. Эти дни он вспоминает с особой тревогой, трепетом и воодушевлением: «20 апреля 1945 года наши войска были приведены в полную боевую готовность. Жуков каждому подразделению дал задание, где занять позиции. К вечеру мы свои орудия поставили по порядку, за нами – тяжелая артиллерия и танки, пехота. А вокруг красота – травка зеленая, цветы, тепло. В 4 утра уже светло, разведка доложила, что немцы подготовились, и бой будет сильным. Все ждали приказа о наступлении. Кто-то отдыхал, кто-то проверял орудие перед предстоящим боем. В этот момент неожиданно для всех к нам прибыл на батарею маршал Жуков. В серой шинели, не привлекая к себе особого внимания, в окружении офицеров, он совершал обход боевых расчетов, проверял их готовность, интересовался настроением солдат. Маршал спросил: «Как дела, артиллерия? Снарядов достаточно?» «Все хорошо, - ответили мы, встав по команде «смирно!». - Ждем приказ». «Приказ будет, скоро будет», - пообещал командующий. Все воодушевленно переглянулись, провожая маршала взглядом. «Быстрее бы уже», - подумал я. Через полчаса – приказ - «Открыть огонь!». Мы ударили из всех орудий, стоял такой гул, что друг друга не слышали. Затем двинулись танки, десант, пехота и мы все – на Берлин. Немцы с чердаков, с окон стреляют, мины взрываются. Очень много людей погибло. 30 апреля были у Браденбургских ворот, за ними площадь, рейхстаг, бункер. На рассвете наш батальон со знаменем готов был идти к рейхстагу, но оттуда стреляют. Я поставил орудие в пролом стены стволом, командир приказал зарядить два бронебойных снаряда. Немцы остановились. В это время по радио Жуков на русском языке с переводом предлагал фашистам сдаться, дал на размышление 30 минут. Через 10 минут из рейхстага стали выходить немецкие солдаты с поднятыми руками, около ворот клали оружие: «Гитлер капут», их встречают наши конвоиры. После этой процессии автоматчики побежали к рейхстагу. А нам нельзя бросить орудие. Открыли салют из автоматов и пистолетов, кричали: «Ура!»». Ветеран замолчал, чтобы успокоить нахлынувшие вновь эмоции, и продолжил: «Затем по радио вновь выступил Жуков с поздравлениями. Там стояли около недели, пока очищали город. Трупов много… Потом полк расформировали: у кого нет ранений – на японский фронт, меня мобилизовали. Куда ехать? Никого нет. Когда лежал в госпитале в Дрездене, подружился с жителем 17 шахты города Донской Федором Макарцевым, он пригласил к себе». Так Владимир Владимирович попал на шахты Подмосковного угольного бассейна. Здесь познакомился с Татьяной Ивановной, своей супругой, растил детей, внуков. Ремонтировал штреки на 35-ой, 36-ой шахте, и только хорошая, добрая слава шла о нем.