МАРГУЛИС Ушер Яковлевич (р. 1920, Староконстантинов Волынской губ.), физик. Д-р техн. наук (1971), проф. (1973). Окончил физ. ф-т МГУ (1941). В 1941–45 – на фронте.  

    Ушер Яковлевич Маргулис ушел на фронт в 1941 году с последнего курса МГУ, куда вернулся лишь в 1946-м, пройдя в составе 183-й стрелковой дивизии всю войну. Он участвовал в боях под Москвой и на Курской дуге, освобождал Харьков, Львов, Катовице, Моравска-Остраву... В качестве корреспондента дивизионной газеты побывал в оставленном немцами концлагере Освенцим.

      Маргулис награжден шестью орденами и другими правительственными наградами.   

   Рассказывает Ушер Яковлевич Маргулис:  

    «По предположению Генерального штаба наиболее вероятным направлением главного удара со стороны немецко-фашистских войск могла стать сложившаяся в районе Курска так называемая Курская дуга. Уже в мае месяце это было подтверждено данными оперативной разведки. Таким образом, наша дивизия, дислоцировавшаяся в районе Прохоровки, оказалась на направлении главного удара. 

     Примерно к концу мая-началу июня все необходимые оборонные объекты в районе Прохоровки были готовы. В штаб поступали донесения, что наступление может начаться со дня на день. Все чаще немецкие разведывательные «рамы» появлялись над нашими позициями. Не часто, но регулярно, видимо, в целях острастки, по два-три фашистских самолета проводили бомбежку. Особые меры были предприняты для маскировки позиций, вплоть до прекращения хождения в дневное время в местах расположения частей. В напряженном ожидании прошел весь июнь. 

     Наконец поступило сообщение, что враг пошел в наступление на Орловско-Курском направлении. Великая битва на Курской дуге началась, там первые атаки немцев были отбиты. На нашем Белгородско-Курском направлении противник 6 июля прорвал оборону первого эшелона и вышел к рубежу, занимаемому нашей дивизией.      Основной удар принял на себя наш родной 285-й стрелковый полк, в котором я тогда находился по заданию редакции. 

     После массированного авиационного налета на нашу линию обороны двинулось до полсотни танков. Два десятка немецких бронированных машин лавиной шли непосредственно на оборонительные сооружена нашего батальона. Несколько танков подорвались на минах, пять были подбиты подразделениями 623-го артиллерийского полка, который поддерживал наш полк. Первую атаку удалось отбить. Через несколько часов вторая танковая волна из 20 машин обрушилась на позиции соседнего батальона. Бойцы пропустив танки через свои окопы и подожгли несколько машин бутылками с зажигательной смесью. Это позволило отсечь немецкую пехоту.      На следующий день над полем боя воцарилась настороженная тишина. Все с напряжением ожидали нового наступления. Временное затишье я использовал для сбора материалов в номер.

      С утра 8 июля вновь разгорелась ожесточенная схватка с врагом. Снова на наши подразделения двинулись танки. На этот раз им удалось несколько потеснить боевые порядки пехоты. Пришлось отойти на запасные позиции. В середине дня подоспели на помощь наши танкисты, и в коротком бою восстановили позиции. И опять нам удалось сдержать вражескую пехоту. В ночь с 8 на 9-е я возвратился в редакцию. Здесь в это время оставался только редактор. Сдав материал, дождался выхода газеты и с еще мокрым тиражом, где были освещены события трех прошедший дней, возвратился на передовую. 

     День 11 июля, выдался очень тяжелым. Вновь по нашим позициям был нанесен мощнейший бомбовый удар, окопы затянуло дымом, в небе носились истребители, ведя ожесточенные воздушные бои.      Еще не смолк рев самолетных двигателей, как около сотни танков тремя колоннами двинулись на наши позиции. Впереди шли «тигры» - новые танки Вермахта с мощной броней, разрекламированные гебельсовской пропагандой еще задолго до наступления, как новое оружие возмездия, которое сокрушит русских.

      В бой вступила крупнокалиберная артиллерия, стрельба велась прямой наводкой, но танков было так много, что им удалось подойти к самим окопам. Часть «тигров» двинулась на передовые траншеи, в них полетели бутылки с зажигательной смесью и гранаты. Буквально рядом с нами прошли один за другим два танка. Один удалось поджечь, другой прорвался. Но никто не запаниковал. Местами дошло до рукопашного боя. Снова удалось сдержать пехоту противника. Прорвавшиеся танки без ее поддержки оказались беззащитными. Часть их была уничтожена, а часть отползла назад. К вечеру бой утих. 

     На другой день поступил приказ идти в контратаку с танковым корпусом Попова. После залпа «катюш» и 5-минутной артподготовки несколько десятков советских танков устремились вперед. Навстречу им двинулись бронемашины противника. С каждой минутой количество техники на поле боя с обеих сторон нарастало. Всё заполонил адский скрежет металла, гул моторов, грохот выстрелов. 

     Так началось величайшее в истории танковое сражение под Прохоровкой. Горело всё, что могло гореть. Поле боя заволокло клубами дыма и пыли. Потери с обеих сторон были неисчислимы... Битва закончилась поздно вечером, так и не выявив победителя.      Вечер и ночь ушли у меня на сбор информации. Рано утром я отправился в редакцию, чтобы сдать подготовленный к печати новый материал. Через несколько часов, возвращаясь на передовую, я увидел приближающуюся необычную автоколонну: впереди 2-3 «виллиса», а за ними - несколько грузовиков с какими-то с виду незнакомыми стволами в кузовах. Как оказалось, это были новые 160-миллиметровые минометы, которые до этого на вооружении не состояли. Вдруг один из «виллисов» притормозил. Рядом с водителем сидел генерал в золотых погонах, но звезда на погонах была значительно крупнее генеральской. «Маршал», - мелькнуло в голове. Пригляделся, и обомлел - Жуков! Водитель, махнув в сторону разрушенной усадьбы совхоза, спросил: «Это совхоз «Васильевское?» Я лишь утвердительно кивнул. 

     Как потом говорили, Георгий Константинович приехал, чтобы железной рукой навести порядок в ситуации, сложившейся на нашем фланге, в результате наступившая неуверенность и шаткость положения были ликвидированы, а обстановка стабилизировалась. Более того, 16 июля началось наступление.

      В самом начале Орловско-Курской операции Жуков находился на северном участке Курской дуги в войсках Рокоссовского, то есть в войсках Центрального фронта. Только дар талантливого полководца подсказал ему необходимость личного вмешательства в ситуацию, создавшуюся на южном, то есть белгородском участке Курской дуги в канун 12 июля. 16 июля от обороны мы перешли в наступление.      Завершилась знаменитая битва на Курской дуге. Загремели салюты в честь освобождения городов Курска и Белгорода от немецко-фашистских захватчиков. Первый салют прогремел в честь освобождения Белгорода, где в числе перечисленных подразделений, участвовавших в освобождении города, была названа и наша 183 дивизия. 

     Я подробно остановился на описании битвы на Курской дуге, поскольку она ознаменовала крутой поворот в ходе Великой Отечественной войны. Всеми военными специалистами, в том числе и немецко-фашистскими генералами, она оценивается как огромный стратегический успех советского военного руководства. Надо отметить, что это последнее крупное оборонительное сражение наших войск и последнее крупномасштабное наступление гитлеровцев. С этого момента ни пяди освобожденной земли мы не отдали врагу.      А самое главное, после Сталинграда и в особенности после Курской битвы стало ясно, что эту войну мы выиграли. Захватив практически всю Европу и шествуя от победы к победе, именно на нашей территории гитлеровцы пришли к поражению. 

       В 1944 году.  Когда стало известно, что под Освенцимом стоит страшный концлагерь, в Аушвиц были направлены корреспонденты дивизионной газеты 38-й армии «За нашу победу!» Ушер Маргулис и Геннадий Савин. «Начальник политотдела сказал, что наша задача — войти в лагерь вместе с наступающими частями, с нами пошла группа разведчиков, — рассказывает Ушер Маргулис. — Мы должны были побеседовать с узниками, сфотографировать печи. Но не всё получилось: узники говорили по-французски, мы только обменялись с ними несколькими словами по-польски и по-немецки. Печи оказались взорваны немцами. Но мы встретили женщину в полосатой одежде, она оказалась полькой — а я знал польский язык, — и женщина согласилась показать нам лагерь. 

     С ней мы вошли в кирпичное здание, двух- или трёхэтажное, и заглянули в комнаты, двери были не заперты. В первой комнате была целая гора детской одежды: пальтишки, брючки, курточки, кофточки. Многие с пятнами крови. В другой комнате стояли ящики — обычные, товарные, примерно метр на полтора, — заполненные зубными коронками и золотыми протезами. Вся комната завалена коробками с челюстями. Страшно смотреть было. В третьей комнате были ящики, заполненные состриженными женскими волосами — оказывается, они тоже шли в ход. И напоследок женщина привела нас в комнату, заполненную изящными женскими сумочками, абажурами, бумажниками, кошельками и другими кожаными изделиями. Она сказала: "Всё это сделано из человеческой кожи". И тут нас как к полу пригвоздило, мы дар речи потеряли».

             ПОСЛЕ ВОЕННЫЕ ГОДЫ. 

      Ушер Яковлевич Маргулис -- заслуженный деятель науки РСФСР, профессор, доктор технических наук, академик Международной академии наук экологии и безопасности жизнедеятельности. Родился в 1920г. В 1941г. окончил физический факультет Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. С 1946г. работает в Институте биофизики в Москве. С первых лет создания атомной промышленности У. Я. Маргулис активно участвует в создании нормативных документов в области радиационной безопасности. Он входит в состав рабочих групп специалистов, разрабатывавших отечественные нормы радиационной безопасности, санитарные правила работы с источниками ионизирующих излучений, включая "Основные санитарные правила обеспечения радиационной безопасности (ОСПОРБ-99)", а также ряд ведомственных нормативных документов для конкретных работ с ядерными установками и радиационными источниками. У. Я. Маргулис участвовал в разработке первых индивидуальных дозиметров фотоконтроля. Под его руководством выполнен цикл работ по изучению аэрозольных систем, методам их анализа и совершенствованию моделей метаболизма радионуклидов в организме, созданию принципиально новых систем отбора проб радиоактивных примесей воздуха. В 1964г. У. Я. Маргулис участвует в работах по обеспечению радиационной безопасности при использовании ядерных установок на морских судах и космических аппаратах. Он, в частности, возглавил работы по созданию системы радиационной безопасности атомных ледоколов "Ленин" и "Арктика". С первых дней после аварии на Чернобыльской АЭС У. Я. Маргулис принял участие в ликвидации последствий катастрофы и подготовке нормативных документов по обеспечению безопасности населения, проживающего на загрязненных территориях. В последнее время У. Я. Маргулис активно участвует в законодательной деятельности, используя свой опыт в подготовке Федеральных законов "Об использовании атомной энергии", безопасности населения", "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения", а также законодательного акта об обращении с радиоактивными отходами. Ушер Яковлевич - автор около 150 опубликованных научных работ, в том числе 16 монографий по вопросам радиационной безопасности, физики излучений и дозиметрии. 

      В марте 1942 года красноармеец, ДУБРОВИН ФЕДОР ИЛЬИЧ, после ранения, лечения и запасного полка был направлен для дальнейшего прохождения службы в 183 стрелковую дивизию, 623 артиллерийский полк, который держал оборону северо-восточней РЖЕВА,  в составе 29 армии.   (Он прошел с этим полком в 1 дивизионе, в 1 и 3 батарее, во взводе управления до конца войны в должности:  телефониста - старшего разведчика).  

     В его истории есть раздел: «Как это было на войне – в воспоминаниях ветеранов воевавших рядом с отцом».

      Там собраны выдержки из книг и воспоминания.