Кривошеев Алексей Констанинович - мой дядя. Родился 1 октября 1923 года. Родители - Кривошеев Константин Иванович и Кривошеева (Пастбина) Мария Осиповна. Прошёл курсы зам. политруков в г. Мелекессе (фото в форме от 10.12.1941 г.)  и добровольцем ушёл на фронт. Дата призыва в архивах указана 22.03.1942 г. Скорее всего, в Севастополь он попал из Новороссийска в составе подкрепления, которое доставлялось морским путём. Участвовал в героической обороне Севастополя в составе 388 стрелковой дивизии 778 стрелкового полка 1 мин.роты. На его долю выпало третье сокрушительное наступление фашистов с целью захвата города, которое началось в июне 1942 г. Это были дни самых ожесточенных и кровопролитных боев за город. Последнее письмо было написано им 9 мая, 10 июня, согласно почтового штампа, отправлено. 

В августе 1942 года пропал без вести. Моя бабушка всю жизнь его ждала... И лишь, незадолго до своей смерти, заказала молитву За упокой... В 1985 г. моя тётя Чудинова Валентина Константиновна написала о нём этот стих.

Он рос весёлый, озорной,

С открытым, ясным взглядом.

Ребята целую гурьбой

Всегда бывали рядом. 

Ходил на лыжах, на коньках

И прыгал с яра в воду,

В лесу качался на ветвях,

Стрелять учился сходу. 

И в речке сонной под ветлой,

Он ставил сетки на линей,

Легко орудовал метлой.

Ходил к отцу смотреть коней. 

И, верно, с детства наш отец

Любовь к коням в нём воспитал,

Которых в летние каникулы

В реке с ватагой он купал. 

И всё поставить по научному

На ферме у отца мечтал.

С той целью книги, брови сдвинув тучею,

В ветеринарном изучал.       

Ещё хотел он умным взором

Природы тайну разгадать

И, закоптив стекло простое,

Затменье солнца наблюдать. 

Любили брата моего

Друзья, подруги, люди,

И говорило всё село:

Хорошим парнем будет. 

Каким он стал, неведомо

Ни близким, ни родным:

Ушёл он в сорок первом

В огонь и чёрный дым. 

«Новороссийск – красивый город»

В письме он матери писал.

Пройти бы мне по той дороге,

Где в юности мой брат шагал. 

Его встречали миром

Большие города,

И только в Севастополе

Подстерегла беда. 

Какая? Кто свидетель?

Ни ранен, не убит.

Быть может, превратился в пепел,

И всеми там забыт. 

И пепел тот развеялся,

А мать всё ждёт и ждёт...

И мы ещё надеемся:

Откроет дверь – войдёт. 

Друзья его все поседели,

Легли морщины бороздой

Лишь наш Алеша неизменен:

Для нас навек он молодой.