Они быстро пробирались к оврагу, семь советских разведчиков и захваченный с пакетом фашистский офицер. Немцы подняли тревогу. Ракеты одна за другой повисли над головами, обливая все вокруг мертвенно-белым светом. Становилось видно, как днем, и разведчики без команды замирали на месте. На участке разгоралась перестрелка. Нечего и думать было о переходе линии фронта с "языком".

Овраг вывел их к какому-то дому. В нем, как потом выяснилось, был размещен хозяйственный взвод немцев. С тыльной стороны дома полузаваленный вход вел в подвал. Туда и просочилась группа младшего лейтенанта Быковского. До крайности возбужденные, разведчики, затаив дыхание, прислушивались к неясным звукам, доносившимся в подвал.

Фашистские патрули, перекликаясь, прочесывали участок вдоль и поперек, но никому из гитлеровцев не пришло в голову, что советские воины укрылись в доме, занятом врагом. Разведчики шепотом объяснили пленному,  что любая его попытка подать сигнал... О, конечно, он понимает, хорошо понимает.  Это было од Вильнюсом в 1944 году. Фашисты на Восточном фронте к тому времени научились многое понимать.

... До чего же длинные в июле дни! Мимо входа в подвал то и дело проходят немцы. Один из них, переговариваясь с приятелем, высыпает на ступеньки мусор из ведра. Пять автоматов в темноте направлены в его сторону. Два разведчика с финками притаились у порога. Немцы уходят... Бесконечно долго тянутся минуты, часы. Быковский решил пробираться к своим ночью. "Языку" было сказано, что когда группа пойдет к передовой, он будет "командовать" ею. А чуть что - сразу "капут".

Стемнело. Постепенно затихло все в доме. С осторожностью, доступной только разведчикам, группа оставляет подвал и гуськом двигается к передовой. Одетые, как всегда, в немецкие маскхалаты, они шли в полный рост. На груди - трофейные автоматы. Обувь, финки - тоже немецкие. Группу "вел" настоящий фашист. Он не стал испытывать судьбу  - и разведчики без осложнений прошли через позиции врага. Вот и наше минное поле...

А спустя два дня Быковский, не веря своему счастью, ехал в теплушке в Москву. Ему за "языка" дали отпуск. Под стук колес Николай Иванович думал о том, как обрадуются дома его приезду. В армию он ушел в первый месяц войны, когда появились плакаты с предельно лаконичным призывом "Родина зовет!" Закончил училище, командовал штрафным батальоном, а затем - взводом разведки. После разгрома немцев под Сталинградом его 60-я гвардейская стрелковая дивизия освобождала Морозовскую, Миллерово, Шахты...

В феврале 1943г. в районе Ворошиловграда его вызвали в штаб дивизии и приказали провести разведку боем. Взвод Быковского, усиленный пулеметчиками, саперами и взводом ПТР, двинулся на фашистские позиции. Стремительны бросок, первые вражеские траншеи, рукопашная схватка... Не зная масштабов операции, немцы открывают огонь из пушек, пулеметов. По огневым точкам, обнаружившим себя, ударила наша артиллерия. С флангов двинулись стрелковые батальоны. Их поддержали соседи. Ворошиловград был взят. За разведку боем Быковский был награжден орденом Красной звезды.

Первый раз Николая ранило в Запорожье, второй раз - после форсирования Днепра. С разбитой стопой он был отправлен в далекий Ашхабад. Из госпиталя попал на 3-й Белоусский. Сожженные города, Закопченные печные трубы вместо деревень,  виселицы... Горем и смертью веет от руин. Тяжелым комом подступает к горлу ярость. Вперед!

В деревне Шалашино бойцы нашли растерзанного солдата Юрия Смирнова. Гитлеровские изуверы распяли его, пробили лоб гвоздями, штыком исполосовали лицо, руки, живот.. 

Вперед!

Разведчики шли первыми. Их первых обнимали освобожденные белорусы, первыми рассказывали о кошмарах оккупации, о своем городе.

Вперед!

"Внешний пояс Кенигсберга опирается на 12 основных фортов, 3 вспомогательных. И каждый из них - маленькая крепость. Между фортами - доты, артиллерийские казематы, бомбоубежища, казармы..." - так писали о городе-крепости с черной репутацией немецкой казармы, застенке.

6 апреля 1945г. после артподготовки, длившейся полтора часа, наши армии двинулись на Кенигсберг. Взрывы, рев моторов, мощное "Ура!". Все клокочет и бушует.Дрожит земля. Город закрыт тучами пыли, дыма. Казалось, само небо обрушилось на Кенигсберг.

Лейтенант Быковский повел на штурм пулеметную роту, а через два дня от нее остался только взвод... Новые и новые резервы вводятся в сражение. Остановить наши войска невозможно. Комендант города генерал Отто Ляш принимает ультиматум. Теперь все мысли - о Берлине.

Вперед!

Через потоки крови, через муки и страдания, через грязь и ужас войны прошли советские люди в Берлин.

На всю жизнь запомнил лейтенант Быковский последний штурм, поверженных врагов, искромсанные снарядами Бранденбургские ворота. Трудолюбивый рабочий, он добросовестно выполнил свой тяжкий ратный долг. Потянуло домой...

...С 1983 года Николай Иванович работал в Зеленограде на заводе "Элион" регулировщиком аппаратуры. Трудился, как и воевал, на совесть. В последние годы жизни Быковский работал в гарантийной мастерской "Элиона" по ремонту магнитофонов. Общительный, трудолюбивый, никогда не унывающий, он неожиданно для окружающих умер. 

- Как же так? - спрашивали знакомые, словно забывая о том, через какой ад войны прошел Николай Иванович в молодости.