ПЯТЬ СУТОК БЕЗ СНА И ОТДЫХА Я — москвич, 1923 года рождения. Наша жизнь проходила нескончаемым бегом. В 1941 году я окончил среднюю школу № 593. В марте 1939 года был принят в комсомол. О начале Отечественной войны узнали на следующий день после окончания школы. Призыв РК ВЛКСМ (Краснопресненский район г. Москвы) 29 июня 1941 года к комсомольцам с просьбой поехать строить оборонительные рубежи. Мы, добровольцы, получили короткое предписание — явиться на сборный пункт, имея при себе ложку, кружку, сменное белье, трехдневный запас продуктов, теплую одежду. Московские комсомольцы ехали строить оборонительные укрепления на территории Орловской и Смоленской областей. Вот и станция Снопоть. Здесь, на реке Десне, по всему берегу нужно было построить укрытия в три, а то и в четыре наката, вырыть окопы, блиндажи, поставить на пути врага доты, дзоты и надолбы. Норма земляных работ на каждого — четыре кубометра в день. А ведь многие до этого никогда не держали в руках лопату. Но норму выполнять надо. Фронт приближался. Решили работать, если потребуется, круглыми сутками. Оборонительные сооружения на всей трассе были закончены на пять дней раньше срока. Однодневный отдых... И командование дает новое задание. На этот раз — рыть еще одну линию окопов, строить дзоты за противотанковым рвом. На трассу прибывали воинские части, по дорогам двигались тяжелые противотанковые орудия. Несколько раз над трассой появлялись неприятельские самолеты, сбрасывали бомбы, но работа не прекращалась. Враг наступал. Возникла опасность окружения. Пришел приказ о выводе молодежи. Выход оставался один — перейти на станцию Сухиничи (шли один день и одну ночь), а дальше переправиться в Москву. Москва изменилась. Но не потому, что сильно пострадала от непрерывных ночных бомбардировок. Другими стали мы сами. Уходили на оборонительные работы еще переполненные романтическими представлениями о войне. Верилось, что первые поражения временные, что сегодня-завтра развернется богатырская армия, которая погонит врага без оглядки и будет добивать его «малой кровью, могучим ударом на чужой территории». Все мы были воспитаны на героической романтике гражданской войны. В одной из популярных довоенных песен «Если завтра война» утверждалось, что «помчатся лихие тачанки»... В это искренне верили все. Лишь в одном, но зато главном, не ошиблись авторы песни, сказав, что «как один человек, весь советский народ, за свободную Родину встанет!». Все рвались на фронт — как угодно, лишь бы винтовку в руки! Сейчас уже не помню отъезд на строительные работы, но на всю жизнь осталось ощущение значимости этого дня, 29 июня 1941 года. Всех нас связало небывалое чувство единства и долга, хотя тогда мы еще очень плохо представляли цену этого единства и сплоченности. Кругом были такие же безусые ребята, как и я. В октябре 1941 года разгорелись ожесточенные бои на всех главных направлениях, ведущих к Москве. Это были грозные дни. С каждым днем усиливались бомбежки Москвы: воздушную тревогу объявляли почти каждую ночь. 16 октября 1941 года многих молодых людей, москвичей, 1923 года рождения, вызвали в районные военкоматы, где мы получили военное обмундирование. Проводы и прощание с родными проходили дома. Я так просил. Мама плача сказала мне: «Береги себя, сынок. Дать в дорогу могу только мясные кубики и четыре банки консервов «Крабы». Тогда было тяжелое время, в магазинах было пусто, на полках стояли одни только «Крабы», а на стенах висели плакаты «Вкусно! Питательно! Купите обязательно!». Нас, большую группу, пешим порядком отправили на формирование по маршруту Москва — Ногинск — Муром — Арзамас — Космодемьянск — Йошкар-Ола. Эта «прогулка» длилась более месяца. В Йошкар-Оле нас разместили на кирпичном заводе, благо нар для сушки кирпичей было достаточно. Далее район Йошкар-Олы Сурки. Здесь получили зимнее обмундирование и были готовы к отъезду. Нас погрузили в товарные вагоны и повезли к месту назначения. Мысленно я задавал себе вопрос, готов ли я вести нелегкую службу красноармейца… а если придется идти в бой?.. Жизнь меня уже закалила, и свой долг выполнить я сумею с честью, давал я себе ответ. Нeт! Не дождь, не снег и не морозы остановили фашистские войска под Москвой, а железная стойкость, мужество и героизм советских солдат, за спинами которых был их народ, столица, Родина. Председатель Совета ветеранов 331-й Брянской Пролетарской, Смоленской, дважды Краснознаменной, ордена Суворова 2-й степени стрелковой дивизии товарищ Н. В. Шляпников, полковник в отставке, опубликовал в газете «Волоколамский край» от 19.12.1998 года статью «Им было восемнадцать», где были описаны бои дивизии на Волоколамском направлении. В этой статье упомянута и моя фамилия, красноармейца 1104-го стрелкового полка. Уже в конце 1941 — начале 1942 года на доукомплектование 331-й стрелковой дивизии было послано несколько маршевых рот. В основном они были укомплектованы москвичами, призванными в октябре 1941 года. После непродолжительного обучения в запасной бригаде, размещенной в г. Йошкар-Ола, и принятия присяги, их направляли в действующую армию. Среди них было много ребят 1923 года рождения, нам едва сравнялось по восемнадцать, большинство — выпускники средних школ. Молодые воины попали в различные подразделения дивизии, но больше их было в стрелковых ротах. Некоторые участвовали в освобождении Волоколамска, большинство же получило свое боевое крещение при освобождении волоколамских деревень. Боевые действия проходили примерно так: ночью — маршпреследование отходящего противника, на рассвете — бой с фашистами, засевшими в деревне. Для оказания огневой помощи стрелковым подразделениям подтягивалась полковая артиллерия. Артиллерийские батареи, подготовив данные для ведения огня, производили артобстрел огневых точек противника. Стрелковые подразделения выдвигались на рубеж атаки. Но на исходе короткого зимнего дня немцы поджигали дома и начинали отход, оставляя небольшие заслоны. После уничтожения нашими подразделениями этих заслонов при свете горящих домов вновь начиналось преследование отходящего противника. И так пять суток без сна и отдыха. Бойцы переносили, казалось, невыносимое физическое и моральное напряжение. На этом этапе наши потери были минимальными, но устоявшие воины буквально валились с ног. 18 января мы подошли к деревне Большое Сытьково (это уже Шаховской район). Завязался бой. Стрелковые подразделения при поддержке артиллерийского и минометного огня предприняли несколько атак. Немцы упорно сопротивлялись, установив в жилых домах и сараях огневые точки. Тогда часть наших подразделений была направлена в обход. Обойти деревню было чрезвычайно сложно из-за глубокого снега. Все же в темное время это удалось. Немцы, боясь окружения, утром 19 января начали отступление. Бой длился непрерывно двадцать часов. На поле перед деревней остались лежать около двух десятков наших погибших товарищей. С дивизией я пошел дальше. После трех атак на деревню Малые Палатки (в Смоленской области) 29 января 1942 года был ранен. После лечения в госпитале 2404 на станции Нахабино 1 мая 1942 года был направлен на станцию Шеховская, где и встретился со своей дивизией. После четырехмесячного пребывания там приказом был направлен в штаб Западного фронта, а оттуда рядовым в Ленинградское военно-топографическое училище, которое находилось на станции Абабково Горьковской области. После окончания училища пребывал в 25-м запасном артиллерийском полку Гороховецкого лагеря, а в августе 1945 демобилизовался по состоянию здоровья. На этом заканчивается период моей жизни, связанный с боевыми действиями за оборону Москвы. Награжден орденами Красной Звезды (№3607638Ж №126550 указ 15. 02. 68г.) и Отечественной войны I степени (№511739А № 459419 указ 11. 03. 85г.). Лауреат Государственной премии СССР.