Сегодня, 10 июля, отмечает 98-ю годовщину со дня рождения Пётр Лаврентьевич Кожевников. Он родился в 1922 году в селе Слобода-Бешкиль Исетского района Тюменской (тогда Омской) области. В 1940 году окончил техникум и работал в Абатском узле связи. В 1941-м призван в ряды Красной армии и направлен для обучения в Таллинское военно-пехотное училище, дислоцировавшееся в Тюмени. С 1942 года — на фронте, командир взвода роты противотанковых ружей (ПТР). Участвовал в боевых действиях на Сталинградском, Южном, 4-м, 3-м и 2-м Украинских фронтах. С боями прошёл Молдавию, Румынию, Болгарию, Венгрию, Австрию, Чехословакию, трижды ранен. За проявленные мужество, храбрость и отвагу награждён орденами Красного Знамени, Отечественной войны I и II степеней, двумя орденами Красной Звезды и многочисленными медалями. Из наградного листа: «…в боях за с. Вечеш (Югославия) 6.11.1944 г. проявил себя смелым и решительным командиром. Отражая контратаку противника, сам лично огнём ружья ПТР уничтожил 2 бронетранспортёра, подбил 2 танка, подавил огонь 5 станковых пулемётов…» После демобилизации с 1948 года много лет отдал работе в органах прокуратуры. Проживает в селе Стрехнино Ишимского района Тюменской области.

Вот что десять лет назад писала о нём журналист Галина Задорина («Тюменские известия» 25.08. 2010): «65-й День Победы Кожевников мечтал встретить на параде в Москве. Вместе с ветеранами 2-й Гвардейской армии, державшей оборону Сталинграда. С теми, кто в составе 89-й Гвардейской Краснознамённой дивизии прошёл с боями всю Молдавию, Румынию, Венгрию, Австрию и Чехословакию. С десантниками, с которыми в ночь на 9 апреля 1945 года высадился на чужой берег Дуная, чтобы к утру с боем взять железнодорожную станцию Орт и полсотни фашистов в плен, в том числе 10 офицеров. С товарищами, имена которых узнал в госпиталях. Сам он за годы войны был контужен и трижды ранен (пулевое и осколочные ранения приходились исключительно на левую ногу), а первый раз попал на больничную койку зимой 1943-го с обморожением стоп нижних конечностей. Но потом столько раз лейтенант Кожевников, кавалер ордена Боевого Красного Знамени, Отечественной войны и двух орденов Красной Звезды, ходил в атаку!

Свои воспоминания о войне и гражданской службе Пётр Лаврентьевич уже зафиксировал на бумаге. Сказалась годами выработанная привычка, ведь по работе следователям приходилось писать не меньше, чем журналистам. Один из последних эпизодов появился в записях уже в мирное время, после увиденного им фильма «Батальоны просят огня».

«…Точно в такой же ситуации оказался и мой взвод. Мы выдвинулись на высокий курган, по-моему, он назывался Матвеев. Стемнело. Старшина роты принес спирт, еды никакой. Сказал: «Будет наступление». Выпили кто сколько мог, обожгли желудки. Ну, думаю, сейчас пойдём. Но всё тихо, пушки не стреляют. Так и пролежали в тревоге всю ночь. Рассветало. И мы оказались у немцев на виду. Как на блюдечке лежим на голой земле — снег с кургана ветрами выдуло. И вдруг я слышу голос:

— Кто командир?

Я обернулся, увидел: из щели выглядывает голова, и пытаюсь выяснить:

— А вы кто?

Мне в ответ:

— Вперёд! Вперёд, расстреляю!

Вижу, ситуация крутая, не в мою пользу, офицеру заградотряда и вправду не привыкать расстреливать, и даю команду взводу: «Ползком вперёд!» Но противник открыл шквальный огонь из миномётов — не поднять головы. И снова слышу крик из щели:

— Почему не двигаются?!

Тогда я вскочил и побежал вдоль расположения взвода, каждой паре повторяя команду «Ползком вперёд!» Поползли. Тут ко мне солдатик-одиночка подкатил с винтовкой. Он как из гражданской войны возник — мы таких винтовок давно не видели. Я и ему приказал: «Вперёд!» Немцы снова усилили минометный огонь. Причём не по нам, а с перелётом по заградотряду.

Смотрю, справа на курган быстро выдвигается пехота численностью около батальона. Все солдаты в новых белых полушубках, каждый человек на фоне черной земли — как на ладони. Немцы открыли по ним такой миномётный огонь, что от белых полушубков только клочья полетели. Тут мы со взводом полезли к проволочным заграждениям, которые, естественно, были заминированы, а сапёры проходы не делали. Сапёры вообще не появлялись около нас, их никто и не посылал. Поэтому я был сам себе на уме и решил: если ситуация не изменится, то на заграждения мы не полезем — это бесполезная гибель для нас всех. Будь что будет…».

Тот бой за высоту закончился победой: слева, километрах в двух от взвода Кожевникова, неожиданно разразился гром артподготовки, следом началось наступление советских войск. А Кожевников до сих пор не может поверить, что на войне можно было без пользы посылать на верную гибель людей, даже не объяснив им толком обстановку.