Утром 20 ноября 1942 года, получив из Москвы шифротелеграмму Сталина о начале советского контрнаступления под Сталинградом, посол Советского Союза в Великобритании Иван Майский немедленно доложил о нем премьер-министру Уинстону Черчиллю. И хотя в тот момент Черчилль выразил сомнение, не выдохнется ли советское наступление в ближайшие дни, позже, как вспоминал Майский, Черчилль был «в полном восторге и даже умилении от Красной армии. Когда он говорит о ней, на глазах у него появляются слезы».

Меж тем, именно Черчилль осенью 1942 года уговорил президента США Рузвельта не открывать Второй фронт в Европе, поскольку «германская армия настолько сильна, что даже если русские смогут удержать Восточный фронт, она будет в состоянии встретить нас на западе такими силами, которые мы не сможем одолеть». Когда в сентябре 1942 года Рузвельт впал в панику, ознакомившись с докладом Комитета начальников штабов «Стратегическая политика Объединенных Наций и Соединенных Штатов в случае разгрома России», в котором военные предрекали катастрофические последствия для США в случае поражения Красной Армии - исчезновение какой-либо возможности открытия второго фронта в Европе, развал Британской империи, соединение германских и японских войск на Ближнем Востоке, что отрежет союзников от нефти, Черчилль заявил, что он уверен  в победе Красной Армии, поскольку в ходе беседы со Сталиным в августе 1942 года в Москве он «не видел и не слышал ни одного слова, ни одного жеста, ни одного даже самого отдаленного намека на то, что Россия может не выдержать и выйти из войны», и предложил Рузвельту ограничиться высадкой 13-ти англо-американских дивизий в Африке (операция «Факел») вместо 48-ми дивизий в Европе.

Командование США считало начавшуюся 8 ноября 1942 года операцию «Факел» чем-то вроде «булавочного укола», который «будет лишь распылять силы союзников, откладывая большое вторжение на европейский континент, и не окажет реальной помощи СССР». Так и получилось. 29 ноября, вдохновленный успехами Красной Армии под Сталинградом, Черчилль предложил своим военным планировать наступление в Нормандии или на юге Франции в июле 1943 года, поскольку после разгрома армии Паулюса никаких существенных сил немцы на Запад уже не смогут перебросить. Однако в феврале американцы потерпели поражение в Тунисе и открытие второго фронта в Европе в 1943 году оказалось невозможным.

22 февраля 1943 года Объединенный комитет по разведке констатировал, что поражение под Сталинградом стало для Германии необратимым, организованное сопротивление немецких войск в России в любой момент может рухнуть и немцы могут пойти на то, чтобы открыть фронт англо-американским войскам в надежде на сепаратный мир с США и Великобританией. И хотя данный прогноз Комитетом начальников штабов был признан слишком оптимистичным, союзники решили, что с открытием второго фронта в Европе уже можно было не торопиться.