75 лет назад, 21 августа 1945 года советские войска овладели портом Гэндзан (ныне город Вонсан) - самым южным из городов на Корейском полуострове, с населением в 150 тысяч человек. «Он напоминал чем-то Сочи», - как сказал один из моряков. Отсюда открывался прямой путь на Сеул и Хейдзио – Пхеньян.

В 9 часов утра эскадренный миноносец «Войков», фрегат, два тральщика и 6 торпедных катеров высадили десант из бойцов пяти рот 76-го и 74-го батальонов 13-й бригады морской пехоты Тихоокеанского флота в порту Гэднзана.

Узнав о высадке десанта корейское население с красными флагами устремилось в порт. Начался импровизированный митинг. «Духота стояла неимоверная, - вспоминал матрос-радист Владимир Успенский. - Почти у каждого корейца за поясом заткнуто было полотенце. Они то и дело вытирали этими полотенцами руки и лица. А с нас пот лился градом, хотя и вышли мы на берег в одних тельняшках. Нам предлагали веера. Сперва мы вежливо отказывались, потом начали брать. Представьте себе картину: стоит моряк с автоматом, с гранатами и обмахивается веером. Краснофлотцы сначала подшучивали друг над другом, но вскоре освоились. Веера были «приняты на вооружение»».

Для японцев появление советских солдат было полной неожиданностью, однако сдаваться они не собирались. 20 японских самолетов-бомбардировщиков немедленно покинули аэродром. Японские войска, имея десятикратное превосходство над морскими пехотинцами, окружили порт. Десант заняли круговую оборону, корабли изготовились к открытию огня. Противники находились в десятках метров друг против друга, держа друг друга на прицеле.Только под утро японцы вернулись в казармы.

Вскоре были заняты здания полицейского управления, почты и телеграфа. Около тысячи японских солдат и офицеров пытались пробиться к железнодорожному вокзалу, но были разоружены. Оказали сопротивление и курсанты военного училища. «Молодые самураи встретили разведчиков огнем из винтовок. Но когда наши бойцы полоснули по дверям казармы автоматными очередями, а в окна полетели гранаты, воинственный пыл курсантов угас. Они послушно выстроились на плацу».

 На станции Эньша был арестован японский губернатор Северной Кореи вместе с советниками и тремя сотнями жандармов. К вечеру 22 августа в плен сдалось уже более 4-х тысяч солдат противника. «Странная это была картина, - продолжал матрос Успенский. - Глядишь, марширует по улице вражеская рота в полном боевом снаряжении с офицерами впереди, а где-то в конце колонны идут трое-четверо усталых моряков».

Поскольку десантников на всех пленных не хватало, было решено отправлять колонны японцев в сторону советской границы вообще без конвоя, только в сопровождении японских офицеров.

«А вот еще одна история, поставившая нас в затруднительное положение, - заканчивал свои мемуары Владимир Успенский. - Однажды мы осматривали каменный дом. Из зала широкая лестница вела вверх. Поднялись туда и увидели коридор с множеством дверей по левую сторону. Прямо, как в купированном железнодорожном вагоне. Тотчас нас окружили женщины в пестрых ярких кимоно. Было их десятка три. Среди них и пожилые, густо накрашенные, и совсем юные. Нам вручили альбом с фотографиями тех же женщин, только без кимоно: выбирайте, мол, что нравится.

Оказывается, мы попали в публичный дом. И по правде сказать, несколько растерялись. Впервые нам пришлось отступить. И если отступление наше не превратилось в паническое бегство, то только потому, что появилась хозяйка заведения и со слезами на глазах начала жаловаться. Вот уже десять дней у нее нет клиентов, нет никаких доходов. А девицы жрут, как лошади. Они съели все запасы. Это же разорение!

Хозяйка спрашивала, будут ли ходить к ней русские — ведь у нее приличное заведение. Мы ответили, что советские бойцы у нее не появятся - это точно».

Война закончилась.