Рассказ земляка Виталия Митина со слов дочери Марии Фёдоровны Курочкиной

У нас уважают собаку недаром,

Собака на фронте была санитаром,

Связистом, сапёром. Порою собаки

На танки бросались во время атаки.

Да, на войне получалось и так,

Что «тигры», «пантеры» боялись собак…

В тот день, как обычно, моя любимая собака встречала меня из школы. Мухтар прыгал передо мной, стараясь облизнуть мордочкой, показывая, как скучал, пока ждал меня с уроков. «Мухтар! Мухтар! - шептал я своему любимцу, поглаживая его шерстку. – Мухтар, мой любимый!» Тут я поднял глаза и увидел, что за сценой встречи с четвероногим другом, облокотившись на палку, с умилением наблюдает пожилая женщина – Курочкина Мария Фёдоровна. Своим «Добрый день, Мария Фёдоровна!» я как будто «разбудил» её от каких-то важных мыслей. «Мухтар! – произнесла старушка вслух. – Да один такой Мухтар спас отцу моему жизнь!» Мне стало так интересно, что попросил Марию Фёдоровну рассказать про тот случай. Женщина потопталась на месте, глазами подыскивая место, куда бы присесть. В сквере на скамеечке перед памятником павшим односельчанам в годы Великой Отечественной войны я внимательно выслушал интереснейшую историю из уст дочери участника той страшной войны.

«Отец Пулов Фёдор Егорович родился здесь, в Лобасках, 12 июня 1918 года. Он был участником двух войн: финской и Великой Отечественной. В одном из боёв второй войны вражеской пулей задело левое плечо и оторвало правую руку. И не помнил, сколько времени пролежал на поле боя, истекая кровью. Очнулся от того, что его лицо облизывало шершавым языком какое-то животное… Приоткрыв глаза, над собой увидел большую собаку, на боку которой заметил сумку с красным крестом и фляжку с водой. Как же хотелось пить! Отцу казалось, что только глоток воды может растянуть минуты между жизнью и смертью. Но как тяжелораненому без рук пристроиться к заветной фляжке? А обученная санитарная собака старалась подставить бок с фляжкой ко рту раненого… И получилось! Напоив умирающего, тем самым оказав первую помощь, собака убежала и скоро привела санитара. Тот посоветовал односельчанину и другу отца, Уткину Ивану Павловичу, потащить его до госпиталя, который находился в километрах пяти от места боя. Потащил его друг на куске брезента по земле. Испытывая адские боли, отец твердил: «Оставь меня! Всё равно я не жилец! Оставь! А если вернёшься в наше родное Лобаски, расскажешь, где я похоронен…» Иван на это ему отвечал: «Нет, будем бороться до последнего…»

После восьми месяцев лечения в госпитале отца комиссовали. Но и в тылу ни дня он не сидел без дела. Работал и бригадиром, и заведующим фермой в колхозе… Родили и воспитали с мамой четверых детей.

А в память о той собаке, спасшей дорогого нам человека от смерти, всегда во дворе у нас жил четвероногий любимец.

И не было ценнее у нас вещи, чем та фляжка с поля боя, когда-то давшая отцу вторую жизнь.

 Умер отец 12 февраля в 1985 году, в возрасте 66 лет».

Закончив свой рассказ, Мария Фёдоровна вытерла слёзы, катившиеся по её морщинистым щекам. Она обещала когда-нибудь показать фотографии отца. Но мне захотелось не «когда-нибудь», а прямо в тот день… «Баба Маня! А можно, мы с Мухтаром проводим тебя до дома, поможем продукты донести?» Улыбнувшись, она кивком головы дала согласие.

На обратном пути твёрдо решил, что тоже всегда у меня будет собака... в память о той спасительнице на поле боя Великой Отечественной войны моего односельчанина Пулова Фёдора Егоровича. И буду рассказывать эту историю своим детям, внукам...