75 лет назад. 17 августа 1945 года завершилось одно из самых кровопролитных сражений финального этапа Второй мировой войны – бои за маньчжурскую крепость Хайлар.

Расположенный на слиянии рек Иминьгол и Хайлархэ по обеим сторонам Китайской Восточной железной дороги, Хайлар прикрывал путь на столицу всего Северного Китая город Харбин. Неудивительно, что японское командование превратило Хайлар в неприступную крепость с многочисленными подземными ходами на глубине 20 метров. Фактически, возник целый подземный город со своим швейным заводом. Гарнизону предписывалось обороняться до последнего солдата.

Уже к утру 10 августа подразделения 36-й армии генерала Лучинского вышли к Хайлару.  «Мы почему-то не обратили внимания, что на трассе стояли колья или столбики какие-то, - вспоминал танкист 205-й бригады Георгий Княжев. - Когда танк подходил к этому колу или столбу, в это время - огонь. Или по бензобаку, или по ходовой части, значит, сразу слетают гусеницы Нашим танкам ни вперёд, ни назад не двинуться. Тут мы и застопорились, а японцы бьют нас прямой наводкой, заранее, гады, пристрелялись».  

«Я был командиром 45-миллиметрового орудия, но стояли мы вместе с пехотой, так что наравне со всеми под разделку попали. Очень много людей погибло, - свидетельствовал фронтовик Михаил Юринский. - Стреляем 45-миллиметровыми бронебойными снарядами. Рикошетят. Стреляем подкалиберными. Рикошетят. Потом выдвинули на позицию несколько тяжёлых танков «Клим Ворошилов», они открыли огонь из 76-миллиметровых пушек. Бесполезно. Очень толстые бетонные стены, которые нашей артиллерии были не по зубам». Отдельные доты не поддавались не только 152-миллиметровым снарядам, но 203-миллиметровым гаубицам. Четыре дня продолжался штурм японских позиций. Доты защищали смертники-камикадзе. «Они с пулемётами на горе под запаянными металлическими колпаками сидели, пулей такую оболочку не пробьёшь, - рассказывал участник штурма Иван Петрученко. -  Так мы изловчились со спины к ним подбираться и под колпак тлеющую телогрейку подсовывали, они там вскорости от удушья погибали. Никак мы поначалу не могли понять, как эти самые камикадзе под железный колпак попали – никаких подходов не видно. Оказалось, тайные лазы шли из глубины горы».

С дотами удалось справиться с помощью динамита. «Ночью мы потащили к дотам ящики с взрывчаткой. Сапёры предварительно сделали нам проходы, чтобы мы на минах не рвались. Всю ночь работали. А на рассвете весь динамит разом взорвали, - продолжал Михаил Юринский. -  Так японцы, кто жив остался, с поднятыми руками повыскакивали из дотов. Из ушей, из носа кровь течёт – очень мощный взрыв получился». 17 августа командир гарнизона генерал Номура запросил капитуляцию. В плен сдалось 1120 японских солдат и 80 офицеров.

Как оказалось, яростное сопротивление японцев было обусловлено тем, что в хайларских подземельях были оборудованы лаборатории для ведения биологической войны. Воевать командование Квантунской армии собиралось с помощью крыс – носителей чумных блох. «Крысиные стаи из подземного убежища японцев набеги к реке Иминьхэ и на город Хайлар начали делать, - заканчивал свой рассказ Иван Петрученко. - А хайларцы-то наслышаны были о замыслах японцев извести противника с помощью болезней: эпидемии чумы уж очень опасались – в соседнем городке жители от чумных блох чуть не в одночасье повымерли. Обратились к нашему командованию за помощью. Пришлось нам и сапёрам срочно расчищать завалы в крепости, все помещения хлоркой и дезраствором заливать. Только так с нашествием крыс справились».

Сегодня на холме Сяогушань расположен воинский мемориал - 24 братские могилы. Надписи на надгробных плитах поясняют, что здесь покоятся 1130 павших героев Красной Армии. Каждый седьмой из погибших в советско-японской войне пал в боях за хайларскую крепость.