75 лет назад, 14 августа 1945 года войска 1-й Краснознаменной армии 1-го Дальневосточного фронта овладели станцией Хуалинь – узловым пунктом перед штурмом главного оплота японского сопротивления в Маньчжурии города Муданьцзяна.

Первый удар враг нанес, когда танки 257-го корпуса едва перевалили хребет Кэнтэй-Алинь. На минах подорвались сразу три танка. С гор по колонне ударили противотанковые пушки. Пока подбитые танки вели огонь, остальные машины, следуя за разведчиками, свернули в горы. «Лезли вверх по крутым склонам, буксовали, вытягивали застрявшие машины на буксире, проламывались через старый лес, -  вспоминал командующий армией генерал Белобородов. – Танки прорвались в глубину опорного пункта, и закипел бой. На сопках, среди путаницы траншей, дзотов, убежищ и артиллерийских позиций, над обрывами и перед недоступными подъемами, ревели танковые моторы, часто били японские пушки, горел сушняк, горела трава. Гремело русское «ура» и ответное «банзай» -  десантники сходились с врагом врукопашную».

Враг отступил, но впереди лежало болото, так что раненых пришлось оставить в деревне Коуцзыхэ. Во второй половине дня 12 августа 19 танков вышли к железной дороге Линькоу-Муданьцзян у разъезда Сядун, захватив интендантскую базу Квантунской армии – 40 складских помещений с военным имуществом. Одновременно был расстрелян воинский эшелон, перевозивший солдат 125-й японской дивизии – для противника прорыв танкистов оказался полной неожиданностью.

Однако у самого Хуалиня танки встали – болотистая местность буквально засасывала тяжелые машины. Только к утру удалось ворваться на станцию. До Муданьцзяна оставалась 10 километров по мостам через реку. «Был полдень, жарило августовское солнце. Дорога, песчаные речные откосы, улочка прибрежной китайской деревушки как вымерли, - продолжал Афанасий Белобородов. - Танки устремились к мостам, и, когда приблизились к ним, оба моста одновременно вздыбились, долетел грохот взрывов, железные фермы рухнули в реку. С высот ударила японская артиллерия, застрочили десятки пулеметов, из придорожных кюветов выбирались солдаты и, сгибаясь под тяжестью навьюченных на них мин и взрывчатки, бежали к танкам. Десантники били по ним в упор из автоматов, бросали гранаты. Смертников косили очереди танковых пулеметов. Мгновенно долина покрылась сотнями трупов, но из нор и узких щелей, из-за бугров появлялись все новые смертники и кидались под танки. Японская артиллерия и пулеметы вели огонь, не обращая внимания на то, что пули и осколки одинаково поражали и чужих, и своих. Вокруг танков уже кипела рукопашная».

К вечеру пришлось отойти к станции, куда японское командование, не ведая о продолжающемся здесь сражении, поскольку связь была повреждена, продолжало подтягивать воинские эшелоны. Еще два состава были сожжены. Однако по вставшим в круговую оборону танкистам ударили камикадзе из 1-й моторизованной бригады смертников. После полуночи оставшиеся 8 машин были вынуждены оставить Хуалинь, отойдя в сторону станции Линькоу. Здесь вновь был расстрелян вражеский эшелон. Все 24 тяжелых орудия японского артполка были уничтожены вместе с личным составом.

Утром 14 августа, получив в подкрепление два десятка Т-34 от 24-й и 300-й стрелковых дивизий, танкисты вновь выдвинулись на штурм Хуалиня.Но теперь, едва завидев советские танки, враг ударился в бегство. Станция была взята без боя. И вновь к вечеру японцы пошли в наступление, пытаясь забросать танки зажигательными гранатами. Танкистам снова пришлось занять круговую оборону. И эта атака противника не увенчалась успехом. Ночью японцы отошли. Путь на Муданьцзян был открыт.