4 июня 1944 года, когда 12 советских самолетов вели бой с 30-ю самолетами противника в районе румынского города Яссы, один из вражеских «Мессершмиттов» был сбит экипажем, который возглавлял командир звена 100-го Гвардейского истребительного авиаполка 2-й Воздушной армии младший лейтенант Дольников. Накануне, 3 июня Дольников сбил два немецких самолета, и на следующий день, 5 июня собьет еще один, за что приказом по армии от 25 сентября 1944 года будет удостоен ордена Красного Знамени. И мало кто знает, что именно Дольников послужил прототипом Андрея Соколова – героя повести Михаила Шолохова «Судьба человека», по крайней мере центральный эпизод этого произведения был практически полностью воспроизведен по рассказу Григория Устиновича.

30 сентября 1943 года в боях за Днепр самолет Дольникова был сбит над территорией, занятой врагом, и он был захвачен в плен. Летчика сразу повезли в местное отделение гестапо. «За столом, развалившись, сидели трое, - писал Дольников в своей книге «Летит стальная эскадрилья». - В центре - жирный, с отвисшим подбородком, в белой расстегнутой рубашке, сильно подпивший гестаповец, по-видимому старший по званию. Стол был заставлен закусками, бутылками, под ним сидела огромная овчарка. Окна в комнате настежь, и там, под окнами, толпились неожиданно быстро собравшиеся сельчане, в основном женщины и дети. Сидевший крайним гестаповец налил рюмку водки и, подойдя ко мне, приказал: «Ты будешь немножко пить за наша победа».

Я отрицательно покачал головой. Тогда гестаповец выхватил кольт и, направив его мне в висок, зло прошипел: «Пи-ей». Кивнув на рюмку, я сказал: «Мало»!

Гестаповцы недоуменно переглянулись. Тогда второй из сидевших гитлеровцев налил полный стакан водки и молча подал мне.

-За победу! - громко произнес я и, посмотрев на стоявших под окнами, выпил эту водку в три приема до дна.

-О, карошо! Карошо! Надо кушайт! - кинул мне кусок курицы гестаповец.

-Русские после первой не закусывают, — ответил я.

- О! Надо второй? Карошо, - с этими словами фашист налил мне еще водки.

Я выпил и второй стакан до дна, хотя было уже тяжело - подташнивало. Когда же я увидел, как наливают третий стакан, то с ужасом подумал: «Вот ведь какой смертью придется умереть!» Но и на этот раз отказался от предложенной еды: «Русские и после второй не закусывают».

Не ожидая подобного, гестаповцы на мгновение притихли, а потом жирными руками тыча мне в лицо, наперебой закричали: «Карош рус большевик! Карош! За победа много пить надо, много! За победа умирайт много, мы любим патриот!»

Теперь уже самый старший по званию гестаповец подал мне полный стакан, и я с превеликим трудом выпил его. Тут мне стало по-настоящему худо. Гестаповец сует помидор и малосольный, с приятным запахом огурец: «На, Иван. Перед смертью кушайт!»

-Мы и перед смертью не закусываем, — не очень громко, уже хмелея, произнес я.

Вдруг в комнату вошла старушка. Она держала в руках блюдце, на котором лежало несколько огурцов и помидоров. Женщина направилась в мою сторону, приговаривая:

-Ироды! Найдется же на вас всевышний! А ты, сынок, закуси, закуси, бедненький.

Скорее слышу, чем вижу, глухой удар начищенным тяжелым сапогом в грудь старушки. Со звоном разбилось блюдце, помидоры и огурцы покатились по полу... За окнами раздались вопли, крики — и автоматная очередь прямо туда, в толпу...

-Гады! - кинулся я на ближайшего гестаповца, но от удара сапога потерял сознание».

Григорий Дольников был помещен в концлагерь, откуда уже 3 декабря он бежал, вернувшись в свою часть, и уже в мае 1944 года вновь сел за штурвал самолета в своей родной авиачасти. Проведя 135 боевых вылетов, приняв участие в 38 воздушных боях и сбив 15 самолетов противника, лейтенант Дольников закончил войну в Праге. В начале 1950-х годов Григорий Устинович случайно встретился с секретарем Шолохова Федором Шахмагоновым, где и поведал ему историю с попаданием в плен, хотя в мемуарах скромно указал, что с Шолоховым он лично не знаком, а Андрей Соколов, скорее всего, собирательный образ.

В феврале 1978 года генерал-лейтенанту Дольникову было присвоено звание Героя Советского Союза.