23 ноября 1942 года войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов, освободив город Калач-на-Дону, замкнули кольцо окружения вокруг фашистских войск, осаждавших Сталинград, еще на шаг приблизив победу в этом имевшем судьбоносное значение сражении на Волге.

А началось все с никому не известного колхозника Степана Гусева, ночью 22 ноября встретившего в степи отряд подполковника Филиппова из 26-го стрелкового корпуса, которому командование поставило задачу «с двумя ротами мотопехоты и 6-ю танками» внезапным броском захватить переправу через Дон. Собрав трофейную технику и включив все фары, чтобы сойти за отставшую румынскую или итальянскую часть, Филиппов двинулся к Дону. Гусев показал точную дорогу к мосту на северной окраине Калача и рассказал о хлипкой охране моста в два десятка служащих местного немецкого «стройбата». Но даже после стремительного захвата калачевского моста, видя немногочисленность отряда Филиппова, командир армейской жандармерии подполковник Роос, назначенный комендантом Калача и больше поднаторевший в расправах над мирным населением, чем в стратегических операциях, приказал не взрывать мост, поскольку тот мог понадобиться отступавшим немецким частям. Это и стало началом конца 6-й немецкой армии генерала Паулюса. Филиппов продержался до подхода основным сил 4-го танкового корпуса. К двум часам дня 23 ноября Калач был освобожден. В этот же день в плен попали командиры 5-й и 6-й румынских дивизии генералы Ласкар и Мазарини, и румыны – 27 тысяч солдат и офицеров стали массово сдаваться в плен. В 4 часа дня танкисты 45-й и 69-й бригад 4-го танкового корпуса Юго-Западного фронта у хутора Советский пожали руку бойцам 36-й механизированной бригады 4-го мехкорпуса Сталинградского фронта. В 9 часов вечера из станицы Нижне-Чирской, где находился штаб армии, Паулюс послал срочную телеграмму Гитлеру: «Армия окружена».

 «Все бежали в Нижне-Чирскую, - писал адъютант Паулюса полковник Адам. - Подхлестываемые страхом перед советскими танками, мчались на запад грузовики, легковые и штабные машины, мотоциклы и всадники, они наезжали друг на друга, застревали, опрокидывались, загромождали дорогу. Между ними пробирались, топтались, протискивались, карабкались пешеходы. Тот, кто спотыкался и падал наземь, уже не мог встать на ноги. Его затаптывали, переезжали, давили. В лихорадочном стремлении спасти собственную жизнь люди оставляли все, что мешало поспешному бегству».

Паулюс предлагал немедленно вывести все войска из Сталинграда для прорыва на Запад: «Армия окажется на краю гибели. Прошу предоставить мне свободу действий». Однако Гитлер заявил, что предпримет все для того, чтобы освободить армию из окружения и приказал переместиться Паулюсу поближе к армии – на станцию Гумрак. А затем изъял из подчинения Паулюса 4-ю танковую армию генерала Гота – «для других нужд», чем предопределил будущий разгром 6-й немецкой армии.

Надо сказать, что советское командование совершенно не ожидало, что в окружение попадут более 300 тысяч солдат противника, полагая, что тех будет тысяч 80 от силы, иначе вело себя не так лихо. Однако в данном случае провал разведки сыграл на руку. Сталин по предложению начальника Генерального штаба генерала Василевского даже утвердил предложение сразу, «на одном дыхании», изолировать немецкие войска, державшие оборону на Дону, от частей, еще сражавшихся в самом Сталинграде. Для чего командующий Донским фронтом генерал Рокоссовский 23 октября приказал «не считаясь ни с какими жертвами» овладеть хуторами Вертячий и Песковатка, чтобы не допустить «переправы противника через Дон на восток». И только потом, встретив яростное сопротивление врага, в Генштабе стали догадываться о численности окруженных войск. Первое упоминание о том, что немецкие войска окружены под Сталинградом появилось в газете «Правда» только 26 декабря.

А подполковнику Георгию Филиппову в феврале 1943 года было присвоено звание Героя Советского Союза.