Мой прадед, Посыпайко Денис Антонович, умер, когда моя мама была совсем маленькой, первоклашкой, такой, как моя младшая сестричка сейчас. Он не увидел своего второго внука, не дожил до рождения правнуков. Она очень часто рассказывает мне о нем, каким он был, какой была его жизнь. И конечно, о его участии в Великой Отечественной Войне. Для моей мамы это был самый лучший и добрый человек в мире, и она всегда помнила его простым, сельским жителем, неизменно справедливым и честным, немногословным, порой молчаливым...

Человек с уникальной памятью, окончивший школу круглым отличником, в годы войны ушел на фронт, едва ему исполнилось 18 лет, когда его матери пришли сразу две похоронки и одна «пропал без вести», на троих старших сыновей….

На фронте он был гвардии старший сержант, командовал взводом, принимал участие во взятии Берлина и освобождении Праги, и судьбе было угодно, что именно в Праге, спустя года, родился его первый правнук Лешенька, мой троюродный брат.

В ходе Висло-Одерской компании участвовал в захвате плацдармов противника, с которых началось его, наше, победное и кровопролитное шествие на взятие Берлина. Мне надолго запомнились его воспоминания, о которых он рассказывал моей маме: «…вода бурлила от крови, раненые, пытаясь спастись, цеплялись за нас, но и без того, каменная, мокрая одежда тянула нас на дно, …мы не могли спасать еще и раненных…”, - рассказывая это, он всегда плакал.

После перехода рек вброд они ждали начала команды наступления, в обледенелых окопах, на морозе: «…мокрые, покрытые вшами, мы гнили в окопах, дрожа от холода и взрывов снарядов, от которых стонала и становилась дыбом земля…”.

Приняв фронтовые сто грамм, бежали в атаку „за Родину, за Сталина!”, уже после войны полностью разочаровавшись и потеряв веру в человеке, с чьим именем на устах они, с нечеловеческой храбростью, мчались навстречу смерти. Ведь от имени Сталина был несправедливо арестован, и подвергнут пыткам его родной брат, разведчик, попавший в плен к врагу: «…Сталин был нашим знаменем, нашим безоговорочным лидером. И такая несправедливость к брату. Я писал ему, просил защиты, помощи и справедливости. А брата тем временем пытали, подозревая его в измене».

Но все это было потом…письма Сталину, ссылка брата, ранения, великая Победа…сейчас же нужно было торопиться, освобождать землю от коричневой заразы - фашизма.

А дальше путь на освобождение Праги, и нельзя останавливаться, отдыхать: "мы пристегивали друг друга ремнями к танкам, чтобы не свалиться с них во время безостановочного, изнуряющего движения вперед. Мы не могли отдыхать и останавливаться. Нас ждала Прага".

Он не мог спокойно смотреть фильмы о войне, не любил и нервничал, всегда говорил, что все это „брехня”, и что немцы не такие дураки, какими их показывают в советских фильмах. От полученных на войне ранений у него до конца жизни болели ноги, но он всегда говорил, что прожил счастливую жизнь, улыбаясь грустно при этом: "войну прошел – выжил, в голод остался живым, «родил» троих здоровых детей...” – вот в чем было его истинное счастье!!!