«Моя душа будет жить до тех пор, пока меня помнят…», -  Михаил Федорович Элембаев.   

Родился Михаил Федорович Элембаев в ноябре 1912 года в деревне Кандаш-Беляк Новоторъяльского района. Ему было два года, когда его отец погиб на первой империалистической войне.   Михаил Федорович прожил трудную жизнь. Все преобразования происходили на его глазах и при его непосредственном участии. Он окончил Йошкар-Олинский учительский институт, преподавал математику. Был свидетелем коллективизации сельского хозяйства, был на передовой Великой Отечественной, участвовал в послевоенном восстановлении народного хозяйства. С войны вернулся с орденом Отечественной войны II степени, орденом «Красная звезда» и медалями.

В мирное время к боевым наградам прибавились трудовые, юбилейные. В возрасте 70 лет он начал вести краткие записи основных вех своей непростой судьбы. В них он рассказывает о своей маме и годах учебы, юности, о работе в школах Новоторъяльского района, о ликвидации неграмотности среди населения и, конечно, о Великой Отечественной войне 1941-1945.  

Отрывки  из воспоминаний... 

На Север, в армию.

В армию меня призвали в конце 1940 года. Служил на самой дальней - северо-западной границе нашей Родины на Кольском полуострове, где долгая полярная ночь сменялась полярным днем. Первый раз увидел краешек солнца 28 февраля 1941 года. А в июне был полный полярный день. Солнце уже не садилось за горизонт вообще.У нашего поколения был очень сильный патриотический дух. Мы любили свою Родину, гордились улучшением жизни народа. И в шеренге, и в свободное время пели много строевых песен. И звучало в дальней стороне:                     

Если завтра война, если завтра в поход,                     

Если темная сила нагрянет…                    

Как один человек - весь советский народ                    

На защиту Родины встанет. 

По боевой тревоге.

22 июня наш взвод с двумя станковыми пулеметами вывезли на границу на усиление 6-й погранзаставы. Хоть нас и обучали боевому мастерству, на самом деле мы не были готовы встретить врагов как следует. Многие даже ни разу не стреляли боевыми патронами, не умели заряжать и кидать боевые гранаты. Мне тоже из своего «Максима» еще ни разу не доводилось стрелять в цель. 

Отступали… вплавь

Через неделю на побережье Баренцевого моря опустился густой туман. Немцы, воспользовавшись этим, окружили нас с трех сторон. А четвертая - Петсамский залив. Три дня и три ночи мы, пытаясь выйти из окружения, вели бой. Потеряли много бойцов. Поступил приказ: «Пулеметы и боеприпасы утопить и выбираться из окружения вплавь».Спустились со скалистого берега и только успели утопить пулеметы, как немцы по нам открыли шквальный огонь. Какое-то время мы отстреливались. А с началом прилива, когда оказались по шею в воде, оставался один выход - доплыть до середины залива, чтобы не достали вражеские пули.Кирзовые сапоги и скатка шинели тянули вниз. Перевернувшись на спину, я сбросил их. Плыть было тяжело. Отдыхал в воде, лежа на спине, и плыл дальше. И так более двух километров, пока не достиг берегов полуострова Средний.

Наша Малая земля

Из 33-х солдат нашего взвода остались живы лишь семеро. В части нас сочли без вести пропавшими и моей маме отправили извещение об этом. На том берегу мы встретили других бойцов нашего поредевшего батальона.Мне снова дали станковый пулемет. Наша часть держала оборону на полуостровах Средний и Рыбачий. Немцы тогда пытались блокировать Северный флот и 14-ю Армию от Большой земли, занять Мурманск. Мы же мешали им достичь этой цели. Все знают о Малой земле на черноморском побережье Новороссийска. А здесь была наша северная Малая земля, мы ее стойко защищали. Благодаря нам поддерживалась связь с внешним миром. Удалось отстоять Архангельск, подступы к Мурманску.

Или спереди пуля, или сзади!

На гребне Муста-Тунтури, который разделял полуострова Кольский и Средний, в августе 41-го господствовали фашисты, постоянно обстреливали нас. И наше командование решило занять эту высоту. Всю неделю шли бои за сопку. Однажды меня вызвали в штаб и приказали взять с собой семерых солдат, незаметно подползти под гребень и поддержать запланированный штурм сопки. Там нас ждали еще десять бойцов. Посоветовавшись, решили идти в штыковую атаку. Но немцы разгадали наш замысел и сильным огнем согнали нас со скалы. Вторая атака тоже оказалась неудачной. Меня позвали к телефону, приказ был жестким: «Занять сопку! Или спереди пуля, или сзади!»Выхода нет. Мы набрали как можно больше гранат, взяли их и у погибших солдат, сложили их в карманы, противогазные и гранатные сумки. На флангах поставили два ручных пулемета. И начали гранатно-пулеметную атаку. Мы заняли сопку! Сделали передышку, поели, отдохнули. Но немцы, опомнившись, начали вновь нас обстреливать.

Получай, фашист, гранату…

Немецкая граната шипела и крутилась возле меня. Со страха схватил ее и выбросил. Она взорвалась в воздухе. Этот момент стал для меня переломным: я стал перекидывать немецкие гранаты. Какое-то время так и бежал, играя, как в снежки, со смертью. А когда огляделся - ни спереди, ни сзади никого наших не было. За каменной глыбой заметил две пары сапог. Кто же, думаю, успел раньше меня прибежать? Запрыгнул к ним - и прямо в кашицу крови. Здесь лежали наши убитые солдаты. Тут же за мной последовала пулеметная очередь. Ну, думаю, мне тоже пришел конец.У меня оставались еще три гранаты. Но как узнать, откуда стреляет вражеский пулеметчик? Не поднимаясь, положил один труп на другой и подтолкнул вперед. Немец заметил, дал очередь. Пули рикошетом отскочили в сторону. Стало ясно, пулеметчик притаился в метрах 18-20 за большим камнем. Туда и бросил одну за другой две гранаты…Через несколько секунд наши начали минометный обстрел. Вдруг показалось, что меня ударили тяжелым ломом – большой осколок мины попал в тазовую кость. И я, пока был в сознании, уполз за каменную глыбу. Дальше ничего не помню…Это происходило 20 августа 1941 года. А через два дня при густом тумане меня нашел санинструктор и, переложив на плащ-палатку, перетащил под сопку. Оттуда на носилках переправили в полковую санчасть на Рыбачий полуостров. Потом был батальон выздоравливающих. И снова фронт!  

Недолго музыка играла.

Кестеньгское направление. Здесь нам дали шубы, валенки и теплое белье. Переодевшись прямо на снегу, отправились на боевое охранение. Наша огневая точка находилась на болоте. Она была в три наката и замаскирована землей. Было очень низко, нельзя было даже сидеть.Для станкового пулемета была сделана амбразура. Пулеметной очередью свалили впереди стоящие деревья, устроили завал и заминировали. Ждать долго не пришлось: немцы пошли в психическую атаку – строем в полный рост и с музыкой, песнями. В начале войны они часто прибегали к таким устрашающим действиям.Заняв удобную позицию, мы открыли кинжально-фланговый огонь. В этом бою уничтожили более 70 немецких солдат. Только после этого немцы прекратили свои психические атаки.Успехи были и в прочих сражениях, хорошо оборонялись и на других участках. За победы в этих боях нашей дивизии присвоили гвардейское звание. Теперь я стал воином-гвардейцем. 

На прицеле у финских снайперов

После госпиталя из-за второго ранения меня послали на курсы лейтенантов. Затем - Карельский фронт, Ребольское направление. Назначили командиром минометного взвода. Здесь пришлось воевать против финнов.Этот фронт растянулся от Ладожского озера до Белого моря. Летом болота и озера создавали большие трудности, а зимой финские солдаты, встав на лыжи, налетали на наши тыловые гарнизоны. Они очень хорошо ходили на лыжах, да и стрелками были отменными. В финских лесах нам приходилось действовать как партизанам: взрывали мосты, вражеские склады и т.п. Враг был силен, оперативен. Особенно опасным был у них военно-воздушный флот. Северная Малая земля понесла много лишений и потерь, оставаясь без поддержки от Большой земли. Нам приходилось голодать, не хватало боеприпасов, медикаментов...Несмотря ни на что, советские солдаты героически сражались за Родину, за победу. Но до нее надо было пройти все пять роковых лет.

Спасибо тебе, мама

Смерти я никогда не боялся. Последний патрон всегда оставлял для себя. Домой вернулся с орденами Отечественной войны II степени и Красной звезды.Мама моя проводила своих троих сыновей на войну, дав по горбушке хлеба, с которыми просила не расставаться ни при каких трудностях. Это, наверное, был ее оберег. Потом я узнал, что каждый день она выходила в чистое поле и молилась Богу за нас. Спасибо тебе, мама. Все трое вернулись с войны. Правда, старший брат Григорий без руки и я с двумя ранениями…

…Воспоминания о войне Михаил Федорович закончил сообщением о том, что через год после войны он и Маруся – Мария Федоровна создали семью. Это стало началом новой, семейной, мирной жизни...