Перед войной отслужил срочную службу на черноморском флоте в морской погранохране. После службы в 1939 году женился на Лоскутовой Евстолии Николаевне, с которой прожил всю свою жизнь.      

 Когда началась война, его оставили в тылу для подготовки к службе будущих моряков. Для обучения вязали плоты и на реке тренировались высаживаться на берег, имитируя высадку морского десанта. Его курсанты уходили на фронт и их родные, получавшие похоронки с укором говорили инструктору, что он отсиживается в тылу. На самом деле, на все рапорты об отправке на фронт Аполлон Александрович получал отказы. Наконец он добился своего и был призван на черноморский флот.         

В Туапсе формировался отряд из добровольцев – черноморцев для выполнения особо важного задания. Только позднее стало известно, что будущий Герой Советского Союза майор Цезарь Куников набирает бойцов для ставшего впоследствии легендарного десанта для захвата плацдарма под Новороссийском.          

«Мы прыгали в ледяную февральскую воду в кромешной темноте и должны были вплавь добраться до берега, т.к. десантные корабли не могли подойти вплотную. А открытый берег, где негде было укрыться, встретил нас ураганным огнём. Но мы всё-таки зацепились за этот берег и удержали взятый плацдарм, а потом, те, кто высаживались в следующие ночи, т.к. днём было невозможно, расширили его и держали до самого наступления. Из нас почти никого не осталось в живых. Майор Куников погиб на четвёртый день, а мне «повезло», меня в первый же день ранило и уже на вторую ночь меня эвакуировали в госпиталь на Большую землю»,- вспоминаю я рассказ деда.          

Дальше было лечение, участие в других боях, а потом было освобождение Керчи. «Город несколько раз переходил из рук в руки. В одном из боёв меня ранило в обе ноги и я не смог отойти со своими. Чтобы не попасть в плен мы с ещё одним раненым матросом забрались в канализационный люк. Кое-как друг друга перевязали и стали ждать, когда наши опять будут наступать, а сами слышим, как над головой немцы ходят. Из еды несколько галет на двоих, пить нечего, слизывали капли воды со стен колодца, но решили, что в плен не сдадимся, у нас были гранаты. И, если нас найдут, то лучше взорвём себя. Через двое суток пришли наши и нас отправили в госпиталь. Но на ногах началась гангрена, и одну из них пришлось ампутировать. Так для меня война и закончилась. За вторую ногу врачи долго боролись, сделали несколько операций и сохранили её. Победу я встретил в госпитале. Как мы кричали, обнимались, целовались и плакали одновременно. Никогда не забуду, как в соседней палате молодой парень без рук и ног кричал, матерился и плакал. Что война проклятая наделала.»          

Сколько лет прошло. Детская память не сохранила для меня дат, да и называл ли он их, я не помню. Дед не любил говорить о войне. Его редкие рассказы я слушала, затаив дыхание. Запомнила слова, которые он иногда с тоской напевал:

«На палубе песен не слышно,

А Чёрное море шумит,

А берег суровый тесен.

Как вспомню, так сердце болит.»

О чём он вспоминал в такие минуты?         

При каждом удобном случае Аполлон Александрович старался бывать в Новороссийске на встречах с однополчанами.         

«Война мне часто снится и нога, которой нет, по ночам болит», - говорил он. После войны дед вернулся домой. Вырастили с женой двух дочерей, помогали им растить внуков. И, конечно работали.   

Внучка Чеснокова Аполлона Александровича

Наталия Губарева.