Дата рождения: 21 июля 1896

Место рождения: хутор Пронин

Дата смерти: 28 марта 1963

Место смерти: станица Новоцимлянская

Родиной Гурия Борисова был хутор Пронин, в котором он родился 21-го июля 1896 года, и если учесть, что 1895 год официально был последним годом призыва на войну, - это значит, что воевать его призвали уже «старичком». В годы Великой Отечественной войны он служил в 1342-й СП, 234-я СД и убил более 170 фашистов. Это один из лучших результатов среди всех снайперов, воевавших в рядах Советской армии и армии Германии.Его имя включено в список лучших снайперов Второй мировой войны.В послевоенные годы Гурий Андреевич работал в колхозе имени Орджоникидзе бригадиром бригады №6, которая по стечению обстоятельств располагалась в Кучугурах, в его родном хуторе Пронин. По рассказам старожилов, работавших с ним в то время, в 50-х годах его на рабочем месте разыскал специально приехавший к нему на встречу советский генерал. Объятия, рукопожатия, а затем задушевная беседа говорили о том, что Гурия Борисова ещё помнили даже по прошествии довольно многих лет. Вызывает удивление то, что снайпер, упокоивший более роты врагов, почему-то не удостоился звания Героя Советского Союза. Хотя, по оценкам осведомлённых военных, стать им он был обязан. Видимо, скромный, с отсутствием жилки нахальства сельский житель, которому к концу войны было уже далеко за сорок, воевал за Родину, а не за ордена и регалии высшей пробы. Снайпер - самая опасная военная специальность. Опасна тем, что снайпера, заступившего «на охоту», она держит в сумасшедшем напряжении. Она не позволяет ему и в холод, и в жару расслабляться, терять бдительность. Любое даже неосторожное движение может привести к смертельному исходу. Видимо, перенапряжение физических и душевных сил, а также фактор погодных условий в военное время подорвали здоровье Гурия Андреевича. В 1962 году он оказался в Цимлянской туббольнице с диагнозом онкология лёгких. За несколько дней до смерти безнадёжно больного отца к себе домой забрала семья старшего сына Петра. 28 марта 1963 года одного из лучших снайперов Великой Отечественной войны не стало... Без громких речей и помпезности его похоронили на кладбище станицы Новоцимлянской. Сейчас в Цимлянском районе установлен памятник на могиле снайпера. Вот что в 1976 году к 35-летию создания 234-й Ярославской стрелковой дивизии пишет ветеран дивизии, капитан запаса В.Сорокин: "В 1942-м году широкое распространение получило в дивизии снайперское движение, зачинателями которого были Николай Пальмин из Ярославля и Гурий Борисов из 1342-го полка. Первый взял на мушку 171-го гитлеровца, а второй -- 197. Их примеру последовали более двухсот бойцов. Об успехах наших снайперов сообщалось в сводках Совинформбюро...». Вот что писала о нём однополчанка Софья Аверичева в своей книге «Дневник разведчицы»: «...На моё счастье, пришел заместитель командира полка по политической части майор Дмитриев. Он сразу же встал на мою сторону, посоветовал майору Третьякову познакомить меня с лучшим снайпером полка Гурием Борисовым. Всё-таки много на свете хороших людей. Я это поняла здесь, на фронте.Узнала, что младший сержант второй стрелковой роты нашего полка - донской казак Гурий Андрианович (на самом деле Андреевич. - авт.) Борисов - лучший снайпер во всей дивизии. Он мстит за разрушенный свой край, за свою семью. У него на счету - 125 убитых фашистов. Счёт солидный! Частенько он выходит на «охоту» со своим другом Меркуловым. Есть в полку повар-снайпер Бабин. У него на счету 26 гитлеровцев. Сварит Бабин обед, накормит бойцов, возьмёт свою снайперскую винтовку и идёт на «охоту». Гурий Борисов, честно говоря, отнёсся ко мне довольно скептически, но всё-таки не отказался от такого напарника: приказ есть приказ. Я ушла с ним во вторую роту. Борисов познакомил меня с обороной противника, а потом до глубокой ночи мы разговаривали.- С Дона я. Донской казак. Мне уже сорок шесть,- степенно рассказывает Гурий Андреевич. - Кое-что повидал на своём веку. В семнадцатом мобилизовали меня в армию, но с немцами тогда воевать не пришлось, началась революция. В гражданскую два с половиной года служил разведчиком в Конармии Будённого. Много порубал белых. А потом жили мы недалеко от Цимлянской. В 1930 году вступил в колхоз. Был бригадиром животноводческой бригады. Зарабатывал 700, а то и 800 трудодней в год. Да жинка моя, Евгения Стефановна, зарабатывала 300 трудодней. Жили хорошо. Хорошела и крепла наша Новоцимлянская. И вдруг война! Пошел в армию. Жена, три сына, дочка остались в своём дому, а там фашист поразбойничал. Что с моими сейчас, не знаю! До осени сорок второго воевал в Сталинграде, а потом попал в вашу Ярославскую дивизию. Тогда дела были неважные, да иной был и немец. Помню, стояли мы под деревней Селище. Немцы до того обнаглели, что в трёхстах метрах от нашего дзота ходили свободно, в рост, ничего не боялись. Заметил я одного гитлеровца: он, как хозяин, ходил по деревне. Длинный, худой, сутулый, шел не спеша, как будто так и полагается. «Ах ты, сволочь, - подумал я,- не будешь ты больше шагать по нашей земле». Фашист остановился у дома, закурил. Я прицелился и выстрелил. Фриц грохнулся на землю.13 марта 1943 г. перед рассветом мы вышли с Борисовым на «охоту». Окопались, подготовили запасные ячейки, замаскировались и ждём. Немецкие траншеи как вымерли.- Они уже учёные, не показываются, - шепчет Гурий Андреевич.Время тянется медленно. Чтобы не окоченели руки и ноги, двигаю пальцами. Во второй половине дня из окопа вынырнула голова немца в каске. Мгновенно раздался выстрел Борисова. Немец поднялся в рост, каска свалилась с головы, потом рухнул и он сам.С уважением смотрю я на Гурия Андреевича, восхищаюсь его выдержкой и мастерством. Ведь в окопе только на миг что-то промелькнуло, но этого оказалось достаточно для снайперского выстрела. Так бы и мне!...»