9 августа 1945 года около 3-х часов ночи четыре бомбардировщика B-29 взлетели с с американской базы на тихоокеанском острове Тиниан. На борту одного из них находилась бомба, прозванная «Толстяком» - атомный заряд мощностью более 20 килотонн. Целью бомбардировки был выбран город Кокура – место размещения крупнейшего в Японии военного арсенала. Однако из-за облачности пилот трижды не смог прицелиться, при этом оказался поврежден топливный насос, и самолет повернул к Нагасаки, где в облаках появился просвет. И хотя Нагасаки не представлял ценности как военная цель, пилот сбросил свой смертоносный груз, ставшей причиной мгновенной гибели 39 тысяч человек.

После возращения самолета на базу возникла путаница, и военкору газеты «Нью-Йорк таймс» Лоуренсу почему-то указали сразу на два самолета, которые бомбили Нагасаки. А в 1992 году журналистам газеты «Совершенно секретно» стало известно о письме офицера советской разведки Петра Титаренко, в середине 70-х годов прошлого века направленном на имя начальника Главного разведывательного управления генерала Ивашутина. Титаренко утверждал, что американцы сбросили на Нагасаки сразу две атомные бомбы. Одна из них не взорвалась, и вероятно, чтобы прикрыть неудачу с первой, была использована вторая бомба. А невзорвавшийся атомный заряд был захвачен японцами.

 К 27 августа 1945 года боевые действия на всем протяжении советского-японского фронта в Маньчжурии, Северном Китае и Корее практически завершились, оставшиеся не разоруженными японские части массово сдавались в плен, и потому в штабе Забайкальского фронта в Чаньчуне с утра толпись генералы капитулировавшей Квантунской армии, стремясь засвидетельствовать свое почтение победителям. В этот день переводчик при штабе фронта Петр Титаренко, дежуривший в приемной заместителя командующего фронтом генерала Ковалева, получил указание генерала занять разговором представителя ставки императора Хирохито – «богатырского роста и телосложения молодого офицера в чине полковника», которого представил Ковалеву начальник разведки Квантунской армии майор Асада.

«Поскольку в то время в памяти были свежи атомные бомбардировки городов Хиросима и Нагасаки, то у меня возникла мысль поинтересоваться, как у них в ставке оценивают это новое американское оружие и какую роль сыграли бомбардировки японских городов в деле капитуляции Японии, - вспоминал Титаренко. – Полковник ответил, что атомные бомбы – действительно мощное оружие, тут ничего не скажешь, но основную роль в капитуляции Японии сыграли не они, а неожиданное и быстрое поражение Квантунской армии; что лишило японцев тыла и сделало дальнейшее сопротивление невозможным.

Американцы, сбрасывая на нас бомбы, продолжал японец, не достигли той цели, какую они ставили перед собой: во-первых, это новое оружие пока ещё является дорогостоящим даже для такой страны, как Америка, и, во-вторых, нам хорошо известно, что в их распоряжении находится очень незначительное количество этих бомб – вот они сбросили на нас эти три бомбы и на этом полностью исчерпали все свои запасы. Я поправил его, - продолжал Титаренко, сказав, что американцы сбросили на Японию две, а не три бомбы: одну – на Хиросиму и другую – на Нагасаки. «Нет, – ответил полковник, – они сбросили на нас три бомбы: одну – на Хиросиму и две – на Нагасаки, но одна у них не взорвалась».

Это было неожиданным для меня, и я как-то сразу спросил его: «И что же вы сделали с этой бомбой?» «А что мы можем с ней сделать при нынешнем нашем положении? – пожал плечами японец. -Лежит у нас, ждет, когда придут американцы». Затем, сделав небольшую паузу и внимательно посмотрев на меня, добавил: «Знаете, мы бы с большим удовольствием передали её вам. Только имейте в виду, что для передачи вам атомной бомбы в нашем распоряжении остались уже не дни, а часы». На 28 августа на Японских островах была запланирована высадка американских войск.

Титаренко немедленно доложил о разговоре своему непосредственному начальнику генералу Феденко. В дальнейших переговорах Петр Титаренко уже не участвовал, но в этот же день, как рассказал специалист Института военной истории Министерства обороны СССР Георгий Плотников, начальник штаба Квантунской армии генерал Хикосабуро Хата отправил секретную радиограмму в Токио: «Неразорвавшуюся атомную бомбу, доставленную из Нагасаки в Токио, прошу срочно передать на сохранение в советское посольство». Следом из советского посольства в Токио полетела телеграмма заместителю наркома иностранных дел Лозовскому: «Следуя достигнутой с японской стороной договорённости, направляем неразорвавшуюся атомную бомбу и материалы к ней в распоряжение советского правительства».

Документальных подтверждений этой истории обнаружить так и не удалось. Возможно, что эту историю в августе 1945 года, накануне неизбежной капитуляции  японцы просто выдумали, страшась справедливого возмездия за свои злодеяния.Известно лишь, что начальник войсковой разведки Разведывательного управления Генерального штаба Красной армии генерал-лейтенант Федор Феденко, 20 августа 1945 года направленный в Чаньчунь для наблюдения за капитуляцией Квантунской армии, уже 12 сентября приказом Главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке был награжден одной из высших полководческих наград – орденом Кутузова II степени.   

На фото: капитан  Петр Титаренко (крайний слева стоит) 19 августа 1945 года в Чаньчуне вместе с делегацией советских парламентеров принимает капитуляцию Квантунской армии